Алексей Бергман - Запомни - все обман![СИ]

Сначала дочь спроси. Узнай, что нужно е й — иные миры или волшебное могущество, уже сейчас испепеляющее Верлену изнутри? что ближе девочке — болтовня со сверстниками на других планетах и прогулки по достопримечательностям, или обретение самой себя?

Сможет ли Верлена чувствовать себя полноценной, оторвавшись от Сахуристар? от единственного мира, где знакомы с колдовством и магией?!

Голову Даяны разрывали сомнения и противоречия, Эйринам молил ее открыться дочери:

— Даяна, вы слишком заигрались в тайны! Девочка — измучена! Не понимает, что с ней происходит, а мы не в состоянии понять, что она испытывает! Я много времени провел с Верленой и вижу, как ее терзает непонятное в л е ч е н и е. Ее п р и т я г и в а ю т острова, а, напичканная лекарствами бедняжка, думает, что с ней твориться нечто жуткое, неправильное, стыдное! Откройтесь дочери, ваша светлость, пока стало слишком не поздно!

Даяна пообещала другу профессору, что не затянет разговора с дочерью.

Но опоздала.

Прежде чем идти к Верлене, взбодрила нервы профилактическим разносом Бабуса, сосредоточилась на важном объяснении… Едва попав в покои дочери, наткнулась на «горящий» взгляд принцессы:

— Мама! что происходит с моими глазами?! Это из–за болезни?! Я серьезно больна, да?!

Эйринам стоял в углу просторной комнаты, Даяна не могла понять, что выражает лицо профессора: сочувствие или укоризну — допрыгались, моя голубушка, теперь расхлебывайте по полной программе, я вас предупреждал.

Чувствуя, как задрожали пальцы и губы, Даяна подошла к дочери, попробовала обнять и успокоить.

Верлена оттолкнула мать:

— Мама, ты мне не ответила! — и обернулась к зеркалу. Встретила отражение с глазами, мерцающими оранжевым пламенем, расплакалась.

Верлена никогда не отличалась кокетством и ветреностью, не торчала у зеркала часами напролет, наоборот частенько жаловалась матери: у меня, мамочка, рот какой–то лягушачий — губы слишком полные! уши оттопыренные, носик крупноват, глаза удлиненные, а не круглые, как у остальных девочек… Верлена сидела перед зеркалом только положенное для туалета время и всегда в тот момент была показательно спокойна. По доброте душевной не хотела расстраивать горничную, если у той немного застревала расческа в пышных волосах принцессы.

Даяна надеялась, что дочь не встретит отражение с мерцающими глазами!

Но опоздала. И теперь расплачивалась за трусливую отсрочку.

Хорошая дипломатическая выучка опытно пришла на помощь. Справившись с первоначальным шоком, Даяна обратилась к Эйринаму:

— Горентио, мой друг, вас не затруднит сходить в библиотеку и принести оттуда старый фолиант в потертом зеленом переплете? Книга стоит во втором ряду, на нижней полке возле напольного подсвечника. Это — летопись. Принесите ее, пожалуйста, профессор. А я пока поговорю с принцессой.

Эйринам печально покрутил головой, но оставил выбор приватного разговора за герцогиней. Вышел из покоев и тихонько прикрыл за собой дверь.

Верлена плакала. Даяна положила руку на вздрагивающее плечо девушки, медленно увела от зеркала к кушетке. Усадила и повела разговор. Отрепетированный, наверное, тысячу раз. Продуманный. Конкретный. Но — запоздавший.

Даяна не рассчитывала, что будет пробиваться через слезы дочери.

Эйринам страдал. Погруженный в печальные думы, заплутал в извилистых, но хорошо знакомых коридорах замка. Пару раз слепо врезался в невозмутимых плечистых охранников с алебардами. И лепетал «простите». А это очень развлекало заскучавших на ключевых развязках постовых. Гвардейцы не привыкли получать извинения от приближенных герцогской семьи, но чего еще ждать от рассеянного чудака–учителя? Бредет, не разбирая дроги, на стены натыкается, что–то под нос бормочет…

Родной библиотечный запах запыленных книжных корешков и древней бумаги, немного подправил Эйринаму равновесие. Профессор легко нашел требуемый подругой фолиант, он сам его листал не так давно. Возвращаясь к покоям принцессы, ученый встретил Кавалера. Полосатый кот–разведчик шел по самому центру неширокого прохода, и дворня почтительно уступала колдовскому зверю дорогу.

Эйринам дождался подходящего момента, когда по близости никто не растопырил уши, не обомлел, услышав, как ученый муж беседует с котом, спросил:

— Вы тоже к принцессе, мой друг?

Зверюга изобразил кивком ушастой головы согласие, пошел впереди профессора, словно был осведомлен, что ранее тот заплутал.

Верлена сидела на кушетке рядом с матерь — Даяна сжимала ладонями пальцы принцессы, — и незряче глядела в пустой темный угол.

Эйринам одними губами спросил герцогиню «как она?», поймал растерянный взгляд венценосной подруги, и увидел, как Кавалер, не слишком долго думая, запрыгнул на колени девушки.

Верлена медленно вынула пальцы из материнских рук, погрузила их в гладкий короткий мех кота… Погладила раз, другой… Взгляд девушки сделался более осмысленным, на бледных щеках появился легкий румянец…

Эйринам не раз наблюдал, как положительно влияет кот на расстроенных друзей–людей. Зверюга мгновенно чувствовал, что другу нужна помощь, без всякого приглашения забирался на колени или терся о ноги ушами; немного помурлычет, глядь — и тревога схлынула. Сакхрал забыл, что его знатно отлупили в поединке на деревянных мечах. Верлена перестала огорчаться, получив от мамы нагоняй за шалости и порванное платье.

Почему в последние несколько дней Кавалер был редким гостем «карантинных» покоев принцессы, Эйринам совсем не понимал. Недавно профессор увидел из окна полосатую фигурку, скрывающуюся в зарослях за конюшнями, и крайне озадачился вопросом: «Какая причина заставила верного зверя шнырять по кустам в момент, когда он так нужен Верлене?!» Кавалер обхаживает какую–то киску за конюшнями? устраивает засаду на особ жирную полевую мышь? или просто прогуливается после дождя?

Невероятно. Преданный кот–разведчик никогда не оставлял свою человечью семью без присмотра! Кавалер всегда был рядом. Помогал, порой предупреждал близких людей о злых и глупых шутках дворни, предохранял от досадных происшествий. Как–то раз он преградил профессору проход на лестницу, сел перед верхней ступенькой и не уходил до тех пор, пока Эйринам, наклонившись, не разглядел в потемках натянутую веревочку.

На следующий день ученый встретил в коридоре малолетнего пажа с прилично расцарапанной физиономией. Мальчишка виновато юркнул в боковое ответвление, профессор легко сложил воедино: отметины кошачьих когтей на лице проказника и натянутую на темноватой лестнице бечевку. Генетически усиленный кот легко мог бы перегрызть веревку острейшими зубами, но мудро предпочел оставить ее для Эйринама, в качестве наглядной демонстрации — будь осторожен, дядя, в мире, где правят кулаки, над симпатичными интеллигентами могут злобно подшутить. Держись востро!